Еще несколько секунд, и они просто раздавили бы меня. Стоило нескольким десяткам Невидимых напасть одновременно, и со мной было бы покончено. Я могла заморозить их, но их было слишком много. Если бы они навалились на меня в один и тот же миг, я просто задохнулась бы под их тяжестью. Мне нужна была Дэни, мне нужен был Бэрронс. Потому что сейчас орда этих монстров схватит меня и на гребне своей волны отнесет своему господину…

Я сделала то единственное, что мне оставалось: когда все уже потеряно, постарайся сразить вожака. В данном случае я была уверена, что вожаком являлся мистер Смерть, которого я до сих пор полностью игнорировала, – до недавнего времени он казался мне абсолютно безвредным.

Я бросилась на призрака.

Он парировал выпад моего копья с нечеловеческой быстротой, ударив меня по руке древком косы. Я почувствовала, как ломаются кости запястья. Упав на колени, практически ослепнув от боли, я все же умудрилась другой рукой достать до него, скрытого свободным плащом.

Он не застыл. Да и то, чего я коснулась, было не вполне… телом.

Когда мне было пять лет, я нашла мертвого кролика, который каким-то образом пробрался в наш домик для игр. Думаю, он просто умер там от голода. Была весна, и на улице было нежарко, так что не было ни запаха, ни других заметных признаков разложения – по крайней мере на видимой части тела животного. Он выглядел таким милым, когда лежал на моем коврике, с шелковой белой шерсткой, маленьким хвостиком и розовым носом. Я подумала, что он просто спит, и попыталась поднять его, чтобы отнести домой, показать маме и попросить разрешения оставить его у себя. Мои маленькие ладони глубоко ушли в его тело, в теплую, желтоватую тухлятину разложившейся плоти.

Я надеялась, что никогда больше не почувствую ни такого прикосновения, ни такого запаха. Сейчас эти ощущения полностью повторились.

Моя левая рука погрузилась в живот призрака, глубоко уйдя в его плоть. Но это существо не полностью сгнило. Призрак схватил меня за горло. Его рука не была теплой, но оказалась сильной и жесткой, словно стальной канат.

Я брыкалась и кричала, я дралась и вырывалась, но сила этой твари была просто невероятной. Что же это такое? С чем я пытаюсь бороться? Как легко я поверила в ту байку, которую сама себе преподнесла! Наверняка призрак хохотал до слез, когда я рассказывала ему обо всех грехах, что числились на моей совести. И где мое копье?

Во второй раз за несколько минут я не смогла вдохнуть. Призрак душил меня.

Я уставилась вверх – надо мной мелькнуло кожистое подбрюшье парящего в небе Охотника – и умерла.

16

Как вы наверняка уже догадались, я не умерла тогда, не повторила судьбу своей сестры – мое тело не растерзали монстры на пустынной аллее в темном сердце Дублина.

И моим родителям не придется забирать еще одно тело у сотрудников аэропорта. По крайней мере – не сейчас.

Я просто подумала, что умираю. Когда кровь не поступает в мозг по причине того, что кто-то схватил вас за шею, нельзя сказать с уверенностью, продержат вас так еще десять секунд, чтобы вы потеряли сознание, или будут душить гораздо дольше, пока не остановится сердце и не умрет мозг. Я подумала, что призрак хочет меня убить.

Но вскоре я пожалела, что он этого не сделал.

Я пришла в сознание, чувствуя во рту кисловатый химический привкус. Судя по всему, меня накачали какими-то лекарствами: пылающая боль в запястье сопровождалась странной неподвижностью и тяжестью. Мое обоняние забила вонь влажных, поросших мхом и плесенью камней. Я не открыла глаза и постаралась дышать в том же ритме, пытаясь понять, где я нахожусь и в каком я состоянии, прежде чем тот, кто, возможно, за мной наблюдает, поймет, что я очнулась.

Я замерзла. Я была босиком, и из одежды на мне остались только джинсы и футболка. Обувь, свитер и куртка куда-то исчезли. Я смутно припоминала, что сумочку потеряла еще там, на аллее. Так же как и телефон, который дал мне Бэрронс. Кстати о Бэрронсе – он ведь найдет меня! Он отследит меня по браслету и…

Мое сердце пропустило удар – я не чувствовала браслета на руке. Кроме того, я ощутила нечто другое, тяжелое, стягивающее мое запястье. Интересно, где и когда с меня сняли браслет, где я нахожусь и сколько времени прошло? Интересно, кем или чем был тот призрак? Хотя Гроссмейстер и был одет в похожую мантию, когда я в последний раз его видела, его одеяние было красным. К тому же я не верила, что эти два злодея – на самом деле одна и та же личность. Да, в их природе определенно было нечто общее, но Гроссмейстер значительно отличался от призрака.

Я лежала абсолютно неподвижно и прислушивалась. Если кто-то притаился поблизости, у него наверняка все тело затекло от попыток не выдать себя ни единым звуком.

Я открыла глаза и взглянула вверх, на каменный потолок.

Никто не произнес очередной банальности вроде: «Ага, ты проснулась, теперь начнутся пытки», – так что я рискнула посмотреть на свое запястье. Оно было в гипсе.

– Я раздробил тебе руку, – раздался спокойный голос, от звука которого моя душа чуть не выскочила из тела. – Ты могла умереть от кровопотери, поэтому я принял необходимые меры.

Я медленно, осторожно села. Голова кружилась, язык распух. Рука казалась клубком оголенных нервов, по которым до самого плеча доходила кипящая боль.

Я оглянулась. Я была в каменной клетке, пол которой был посыпан тонким слоем соломы. Судя по всему, это был древний грот. Моя клетка была огорожена решеткой из железных прутьев. По другую сторону решетки стоял призрак.

– Где я?

Когда он говорил, его капюшон слегка колыхался.

– В Буррене. Точнее, под Бурреном. Ты ведь знаешь, что такое Буррен? [7]

В его голосе чувствовалась улыбка. Где я могла слышать этот голос? Шипящий, словно шелковый, он был мне знаком… Но теперь он казался немного другим – слишком плавным, слова были слегка смазаны.

Да, я знала, что такое Буррен. Я видела его на карте и много читала о нем в процессе того ускоренного самообразования, которое я себе устроила, чтобы справиться с собственным невежеством. Название произошло от ирландского Boireann, что означает «большая скала» или «каменистая местность». Этот карстовый ландшафт находится в ирландском графстве Клер, и его площадь составляет почти три сотни квадратных километров. В юго-западной части Буррена находятся знаменитые утесы Мохера. [8]

В разломах известняка, в кавернах и пещерах иногда рукотворного, а иногда и естественного образования можно обнаружить и относящиеся к каменному веку захоронения, и древние дольмены, и огромные кресты, и остатки как минимум пяти сотен фортов. Под Бурреном находилась действующая система пещер и целые мили запутанных переходов между ними, некоторые были открыты для туристов, но большинство еще не исследовано, не расчищено и уж точно слишком опасно для обычных спелеологов.

Я была под Бурреном. И это было в тысячу раз хуже, чем очутиться в бомбоубежище. С тем же успехом я могла оказаться погребенной заживо. Я ненавижу замкнутое пространство почти так же, как и темноту. Осознание того, что над моей головой тонны камня, плотного и нерушимого, и они отделяют меня от воздуха, от открытого пространства и возможности свободно двигаться, – все это вызывало у меня приступ клаустрофобии. Наверное, на моем лице отразился ужас.

– Вижу, что знаешь.

– Где мои вещи?

Я не могла сейчас думать о том, где я нахожусь, эта мысль выбивала меня из колеи. Мне нужно сосредоточиться на том, как отсюда выбраться. А также на том, где сейчас мой браслет. Призрак снял его уже здесь? Или еще на аллее? Вряд ли я могла спросить об этом прямо, но мне необходимо было это узнать.

– А что?

– Я замерзла.

– Холод – это самая последняя из проблем, о которых тебе стоит беспокоиться.

Чистейшая правда. Даже если я сумею выбраться из клетки, как я найду путь на поверхность? Через все эти темные туннели, затопленные каверны, без компаса, без направления? Я страстно желала выяснить, что случилось с моей одеждой, копьем и браслетом, но боялась настаивать; слишком явный интерес может показаться моему тюремщику подозрительным, а последнее, чего бы мне хотелось, – это заставить призрак уничтожить то, что могло бы спасти мне жизнь. Как работает браслет? Сможет ли Бэрронс засечь сигнал, идущий из-под земли?